После того как в ноябре прошлого года я вернулся со стажировки из цюрихского Google, в моей жизни началась черная полоса. За декабрь я прошел собеседования более чем в 6 компаний, среди которых были и гиганты типа mail.ru, и конторы помельче. Казалось, я решал задачи по математике и С++ не хуже обычного. Но везде был отказ, меня не брали даже джуниором — ни в разработку, ни в дата сайенс. Может быть, я не проходил их cultural fit, а может, видя слово Google, они решали, что надолго я у них не задержусь, если вообще задержусь в этой стране, и нанимать меня нет смысла. Разумеется, на вопрос "чем я вас не устроил", кроме формальных отписок, я никаких ответов не получал.

Круче всех было с Яндексом: девушка-hr сама написала мне на почту "у вас такое интересное резюме, да вы и в ШАДе учились, не хотите ли поговорить о вакансиях?" Я ответил "хочу", после чего она молчала две недели, а потом написала "знаете, к сожалению, у нас нет для вас вакансий, ни одна команда не хочет вас рассматривать". Как в известной сказочке: "Не хочешь ли торта?" — любезно предложил Заяц. "Какого торта? Что-то я его не вижу", — сказала Алиса. "Его тут и нет", — подтвердил Заяц.

Я пытался откликнуться на вакансии и сам, в том числе в Яндекс, но везде был ответ "нет". Меня даже не звали на первый этап интервью.

С деньгами после Гугла проблем не было и не предвиделось, но было очень не по себе. Устроиться куда-то стало делом принципа. Так я набрел на собеседование в Сбербанк на роль дата саентиста. Меня взяли. Предложили зарплату, которая мне в тот момент показалась большой. "У нас в Сбербанке зарплаты выше, чем в среднем по рынку", — гордился начальник подразделения. По глупости я даже сначала радовался, что попал туда.

Этот же начальник подразделения потом во всеуслышанье заявил: "Чем комфортнее сотруднику на работе, тем менее эффективно он работает. Комфортно должно быть дома на диване!! А на работе надо вкалывать, понимаете?" Тогда же было установлено правило, что на работу надо приходить в 9:30, ни минутой позже. Суммарное время, проведенное в офисе, автоматически подсчитывается по системе электронных пропусков, и у кого выйдет меньше 40ч в неделю — лишится премии.

Комфортом на работе действительно нельзя было похвастаться. Рабочие места были довольно тесные, столы и стулья неудобные (на них многие жаловались и до меня), а находиться вне рабочего места было не принято, да и в общем-то негде. Была кухня с еще менее удобными стульями и столами, из которой сквозь забрызганные грязью окна открывался меланхоличный вид на огромные дымящие трубы ТЭЦ. Из бесплатного была только питьевая вода. Не было даже общей кофемашины, о печеньках или фруктах говорить не приходится. Была, впрочем, платная столовая, был тренажерный зал. На кухне регулярно сидели хрестоматийные тетушки-сотрудницы соседних отделов банка и ели свою еду, привезенную из дома или купленную в столовой в контейнерах.

Правило про 9:30 было не просто формальностью. Приходить даже в 9:40 было нельзя. Однажды, в очередной раз придя в 9:38, я услышал от тимлида вполне недвусмысленно: "Еще раз опоздаешь — уволю. Объявлю выговор за нарушение трудового распорядка, потом уволю с испытательного срока. Бля, ну ты посмотри: хоть кто-то кроме тебя позволяет себе опаздывать? Я, начальник, позволяю себе? Да я больше всего в этой жизни ненавижу будильник по утрам! А ты почему позволяешь?"

Тимлидом был чувак 30 лет, выпускник Физтеха и РЭШ, который, однако, прогать умел только на языке R. По нему было видно, что он живет только работой. Он любил подойти и поделиться жизненным опытом. "Ты думаешь, мне нравится по утрам вставать и ездить сюда? И отрабатывать тут по 40 часов в неделю? Да я бы с радостью сократил себе зарплату в 2 раза и работал бы 20 часов, а не 40! Мне бы половины моей зарплаты хватило с запасом! Но я не могу. Ты думаешь, можно так просто взять и начать работать в 2 раза меньше? Я и за 40 часов не успеваю делать все, что должен, я не справляюсь, мне приходится перерабатывать. Я бы, может, хотел вообще в кругосветку съездить на год, у меня денег уже давно хватает. Но я и это не могу. Кто меня возьмет потом обратно на такую высокую должность, кому нужен такой сотрудник, который взял и свалил на год? Моя карьера пойдет под откос после этого. Пойми, Илюха, взрослая жизнь — она такая. В жизни надо терпеть боль. Так оно будет всегда. Надо к этому привыкнуть”.

Бывало, я спрашивал его: “Так почему же ты не нашел ничего другого, где условия получше, где тебе бы нравилось?” Он отвечал: “Ха, а ты думаешь, много есть мест получше? Я до этого работал там-то и там-то — и у нас тут по сравнению с ними вообще курорт. Это ты просто в других банках не был, не знаешь, что такое тупые коллеги и начальство. Тоже мне беда — приходить к 9:30! А про McKinsey ты слышал? Там люди умирают на работе, у них ничего в жизни нет, кроме работы, ничего нет. Работа — сон — работа. Ты думаешь, я не пробовал по-другому. Я 7 раз пытался начать свой бизнес, все ниши перепробовал, ничего не получилось. Хотел уйти в HFT, тоже не получилось. Три года ебашил без отпуска, ты прикинь? Но я хотя бы сделал карьеру в банке. И теперь у меня зарплата даже выше, чем у моих друзей, которые уехали из России. Думаешь, где-то в другом месте мне бы сейчас предложили такую зарплату?”

Мои представления о жизни после Физтеха, Яндекса и Гугла никак не увязывались с тем, что я слышал. Как же так, — думал я, — ну ладно Яндекс, но ведь я работал и в КриптоПро, и там такого не было. И там тоже было кофе с печеньками на кухне. И там можно было по договоренности приходить на работу когда удобно. Все стартапы, которые я знал, предлагали такие же лояльные условия. Я молчу про Гугл, об условиях работы в котором написано много и не мной — я видел эти условия собственными глазами. Но возразить мне было нечего: ведь мне действительно никто больше не предлагал такую зарплату, а в Яндекс не брали даже джуниором. У меня рождалось ощущение, что свой счастливый билет я уже упустил и теперь пора возвращаться на бренную землю — вот она какая, оказывается, эта земля.

А между тем корпоративный дух Сбербанка пёр из каждого утюга. Начиная от лозунгов "Я — лидер! Мы — команда! Все для клиента!" на стенах в коридоре и на бейджах-пропусках и заканчивая телевизорами, которые были развешены по офису и на которых без звука по циклу крутились выступления Германа Грефа, перемежаемые тупой рекламой внутренних сервисов для сотрудников, не знакомых с it. На всех рабочих компьютерах стояли скринсейверы-слайдшоу с разными корпоративными лозунгами. В нескольких местах в офисе стояли шкафы с книгами. Вы слышали что-нибудь про “70 книг, которые Герман Греф рекомендует прочитать всем сотрудникам Сбербанка”? Вот в этих шкафах стояли те самые книги — корпоративные издания.

В чем же заключалась собственно работа, спросите вы?

Работа заключалась в том, что нужно было набирать в текстовом редакторе однотипные формальные отчеты с графиками и таблицами. Это было основной деятельностью команды. Писать код почти не надо было. Надо было читать код, написанный ml-разработчиками из других отделов (довольно примитивный на самом деле), и сопоставлять его с их же отчетом о том, как работает и что делает этот код. И после этого писать свой отчет — примерно на 30 страниц — о том, соответствует ли их отчет действительности, а также о том, не содержит ли их код потенциальных ошибок с точки зрения машинного обучения. Честно говоря, почти всегда все было очевидно с первого взгляда, однако по инструкции отчет должен был содержать определенное количество пунктов и определенные слова по каждому пункту с результатами соответствующих тестов. Отчет предназначалось читать высокому начальству, а высокие начальники не шарили в ML, поэтому приходилось писать шаблонные фразы и местами выдумывать отписки, “чтобы не возникало лишних вопросов”. Зачастую разработчики не парились над созданием собственного отчета (я бы на их месте тоже не парился) — и тогда приходилось писать в отчете текст о том, что их отчет отсутствует или противоречив. Противоречив он был порой потому, что они, когда копипастили свой предыдущий аналогичный отчет, забывали поменять какие-то слова, в итоге получалась откровенная дичь. Это и надо было описывать. Всего таких отчетов нужно было настряпать примерно пару десятков.

Моими коллегами были в основном тоже выпускники топовых вузов. Была девушка — назовем ее Настя (здесь и далее имена изменены). Она была замужем, муж тоже работал в Сбербанке. Они жили за МКАДом, и на работу ей надо было ездить сперва на автобусе, а только потом на метро. Но каждое утро она приезжала в офис на час раньше положенного, то есть в 8:30, а уходила часов в 20. Объясняла это просто: в 7 утра в метро еще мало людей, а в 9 вечера — уже мало. Муж, по ее словам, часто жаловался, что она перерабатывает. Но они в скором времени собирались брать ипотеку и переезжать ближе. Представьте себе стереотипную радикальную феминистку — Настя была ее полной противоположностью. В любом рабочем разговоре она не упускала возможности сказать "ну я же девочка, я глупенькая, объясни мне как блондинке, ладно?" — хотя шарила и разбиралась в предмете обсуждения явно не хуже собеседников. Сексистские шутки в свой адрес она, кажется, даже поощряла.

Вообще сексисткие шутки были нормой в команде и в отделе, никто не пытался их пресекать. Забавно, кстати, что и нецензурная брань в общении с коллегами считалась скорее нормой, чем исключением. (И в Яндексе, и в КриптоПро, где я бывал раньше, и то и другое было абсолютно не так.) Дресс-кода формально не было, но в реальности почти все сотрудники подразделения носили деловой стиль. Я явно выделялся тем, что приходил на работу в футболке, толстовке и джинсах.

Моим соседом по рабочему месту был довольно интересный персонаж — назовем его Сережей. Интересен он был тем, что с первой же недели моего присутствия явно меня невзлюбил. Кажется, его раздражало во мне все — начиная от нестрогого стиля одежды и заканчивая жизненными взглядами. Сначала это проявлялось незаметно, но чем дальше, тем сильнее я ощущал агрессию в свой адрес. Он был младше меня на 2 года, это было его первое место работы, и он, казалось, видел во мне назойливого конкурента (а грейды у нас были одинаковые). Лицемеря перед начальством и изображая бурную деятельность всякий раз, когда кто-то из руководства проходил мимо его монитора, он совершенно по-другому вел себя в разговорах со мной. Еще он любил заглядывать ко мне в монитор и вслух комментировать, чем я занимаюсь, особенно если там было открыто что-то не по работе. Свой же компьютер он настроил таким образом, чтобы в качестве скринсейвера мелькали открытые окна приложений с кодом и текстами отчетов — чтобы на случай, если он задремлет в кресле, создавалось впечатление, будто он тем не менее что-то делает. Еще он любил ненавязчиво помериться знаниями — попросить помощи в чем-нибудь, убедиться, что я в этом не разбираюсь, и высказать “фи” по этому поводу. Пару раз он прямо заявил мне, что я долбоёб, не умею следить за собой, веду себя как социально непригодный тип и вообще непонятно, какого черта я устроился сюда работать. Так дело доходило до открытых перепалок. Я реагировал на его высказывания как мог невозмутимо, без агрессии и даже с улыбкой, но это бесило его еще сильнее, ему казалось, что я его специально провоцирую. Другой наш коллега проводил с ним “воспитательные беседы” — впрочем, их хватало ненадолго. Настя пыталась помирить нас одной фразой “мальчики, ну не ссорьтесь”. Более-менее наладилось дело лишь тогда, когда после моей жалобы начальник пригрозил ему лишением премии за нарушение корпоративной этики. Справедливости ради надо сказать, что такие проблемы в общении у него почему-то были только со мной, как, в общем-то, и у меня — только с ним.

Другой сокомандник — назовем его Андрей — был старше меня года на 3, женатый и то ли взявший ипотеку, то ли собиравшийся ее брать. Однажды на обеде я заметил, что он выбирает блюда в столовой не просто по виду, как я, а приглядываясь к ценникам и уточняя, какое дешевле. Я с удивлением спросил: “Какая тебе разница, салат за 80 рублей или за 50, у тебя же зарплата явно позволяет питаться чем хочешь?” Он ответил со снисходительной улыбкой: “Ну, у меня, помимо еды, есть и другие траты. На чем-то приходится экономить”. Андрей приходил на работу исключительно в деловом костюме.

Еще один сокомандник — назовем его Денис — был старше меня всего на 2 года, он был чистым математиком по образованию и не был женат. Но и у него был невыплаченный кредит за квартиру. Это была однушка, она стоила 5 миллионов, ближайшая к ней станция метро была 8й по счету от кольца, а идти до метро было 15 минут. Но он считал это выгодным приобретением, так как по некоторым причинам ему достался беспроцентный кредит; будь это настоящая ипотека, он бы заплатил гораздо больше. Денис, как и Андрей, приходил на работу исключительно в деловом костюме.

Был еще один человек — назовем его Михаил. Он был тимлидом другой команды, но так сложилось, что много общался с нами. С ним вдвоем я ездил на инструктаж по пожарной безопасности в другой офис. Обратно ехали на его машине. Я все пытался выяснить: “Вот как оно, неужели не заебывает ходить на эту работу столько лет с таким графиком, и нельзя зарабатывать поменьше, но больше времени тратить на себя? Или как-то перейти на пассивный доход?” Он отвечал: “Ты пойми, с ростом зарплаты растут и твои потребности. Если бы у меня было сейчас миллионов 50 в кармане, конечно, я бы не ходил на работу. Я бы жил на пассивный доход. Но у меня нет 50 миллионов и, честно говоря, я не понимаю, где их взять. Поэтому приходится ходить на работу. Хочешь — не хочешь, не важно, привыкаешь”. Еще он было рассказывал про то, как работается людям в Череповце на металлургическом комбинате, и сравнивал это с нашим положением: “Вот тебе работа — когда металл плавится, надо пенку с него снимать. Стоишь так и снимаешь пенку целый день. Или вот еще: надо бочки из-под серной кислоты мыть изнутри, нахуй. Охуенная работа, да? Знаешь какая зарплата? 35 тысяч! И умираешь в 50 лет. Хочешь поработать так?” Кстати говоря, парковки в нашем офисе предусмотрено не было, поэтому пришлось, матерясь, заезжать в какие-то дворы и парковаться там.

Потом я узнал, что у Михаила тоже была ипотека, поговаривали, что с огромным платежом. Ипотеку недавно взял и наш тимлид. Однушку в Москве, за 8 миллионов, кажется.

К 9:30, действительно, я научился приходить довольно быстро. Путь у меня занимал всего 35 минут. Я запомнил: мимо дверей посольства Франции надо проходить в 9:00, переход на Китай-городе делать в 9:13, от Таганской отъезжать в 9:18. (Последний раз в моей жизни такое бывало 7 лет назад, когда я был школьником: я помнил, какую остановку на троллейбусе надо проехать в какое время, чтобы успеть точно к звонку.) Я уже начинал подозревать, что повернул в жизни куда-то не туда, но еще не был уверен в этом.

Куда хуже было то, что отлучиться днем на пару часов было проблемой. Однажды днем мне надо было встретиться с научруком, о чем я предупредил начальника и уехал на два часа из офиса. Вернувшись, я долго слушал мораль о том, что “так у нас делать не принято”. “Мы вообще-то команда, блеать, и ты единственный тут себе такое позволяешь. У тебя и так особые условия, я тебе разрешил по понедельникам приходить на работу к 12ти. А теперь еще — то тебе надо на зачет, то встретиться с научруком, а что будет потом?” (По понедельникам я действительно приходил на работу к 12ти, потому что по утрам вел пары по проге на первом курсе Физтеха. Естественно, это означало, что уходить я должен был не раньше 21. Ни в Яндексе, ни в КриптоПро отлучка по учебным делам никогда не вызывала проблем. “Учеба есть учеба, что поделать”, — говорил мой предыдущий начальник.)

Пропустить день просто так, само собой, тоже было нельзя. Электронная система учета часов в офисе не позволяла. Нужна была справка от врача либо официальный день отпуска. Однажды утром я проснулся с тошнотой и температурой 38 и написал, что сегодня не приду или приду очень поздно. Начальник ответил: “Эх, ладно, бери день отпуска”. (Ни в Яндексе, ни в КриптоПро неофициальная отлучка на один день не вызывала проблем. Даже на два дня.)

А время шло, я писал отчеты. Со временем я узнал, что, несмотря на все отчеты и даже после их вылизывания, внедрять тот код в течение ближайших лет двух вряд ли начнут. Дело в том, что если бы его внедрили, несколько десятков сотрудников пришлось бы сократить. А руководители подразделений очень не любят, когда их сотрудников сокращают. Позже выяснилось еще одно интересное обстоятельство: над нами тоже есть аудит. Это люди, которые будут случайно проверять наши отчеты на соответствие инструкциям. Если мы напишем какую-то отсебятину — придется переписывать заново, так что лучше сразу писать аккуратненько. К тому времени я уже вполне осознавал, что пользы от отчетов, которые я пишу, нет, это нужно лишь для видимости работы подразделения. Тимлид так и говорил: “Как мы объясним начальству, что наш отдел работал эффективно? Только через количество написанных отчетов! Уважаемые люди в руководстве же не будут разбираться в том, что там по существу написано, важны показатели!”

Начальник действительно прикладывал усилия, чтобы мы были командой. Он организовал нам поход на квест в один из вечеров. В выходной мы вообще выезжали на шашлыки. Мне он как-то признавался: “Как я заебался искать сотрудников и проводить собеседования, ты б знал. Приходят десятки людей, называющих себя дата саентистами. Спрашиваешь: что такое градиентный бустинг, в чем его идея? Что такое логитрегрессия, что такое random forest? Ну как что, — говорят, — алгоритмы такие. Как они работают? А мы не знаем. Они даже не знают, чем ковариация отличается от корреляции, они не знают, в чем заключается центральная предельная теорема! И таких 90 процентов”. Он очень гордился, что в нашем отделе были исключительно компетентные, по его мнению, люди. По моему же собственному мнению, я плохо разбирался в ML — хуже, чем большинство выпускников ШАДа. Но это, как оказалось, было лучше девяноста процентов рынка и достаточно для Сбербанка. Все еще не для Яндекса.

Очень забавно, что про Яндекс все в моей команде придерживались одного и того же мнения: “Ну да, офис там круче, ну и что. Зато зарплаты такие, как здесь, там тебе никто не предложит”. “Такие зарплаты, как здесь, тебе там никто не предложит” — это было главным и единственным возражением на любые доводы “ну ведь есть же компании с более комфортными условиями работы и интересными задачами”.

Тимлида очень напрягало то обстоятельство, что в июне мне предстоит защищать магистерский диплом, а до этого его нужно бы написать. Он говорил: “Нет, отпуск для диплома не дам. Пиши по выходным. Я же как-то совмещал все в твои годы? Совмещай и ты. План надо выполнять!” Потом спустя некоторое время согласился дать неделю. На две недели уговорить его так и не получилось. В середине мая я внезапно как никогда ясно осознал, что вопрос стоит ребром: либо я увольняюсь прямо сейчас, не дожидаясь даже заветной премии, либо я не пишу диплом, прекращаю работать на кафедре и заниматься математикой со школьниками, ибо совмещать это больше невозможно. Я выбрал первое.

Примерно в это же время мои коллеги-преподаватели С++ наконец сделали мне внутреннюю рекомендацию в Яндекс. Туда, где “для меня, к сожалению, нет вакансий”. Со мной немедленно связались hr’ы и сказали знакомое “у вас интересное резюме, вы и в ШАДе учились, давайте пообщаемся”. Рекомендовали подготовиться к скайп-интервью. Вопросы на нем были исключительно по С++ и алгоритмам, но я и не ожидал другого. Скайп-интервью было пройдено успешно. После чего было еще 2 интервью в офисе Такси, потом еще 4 интервью в главном офисе — и все о том же: задачи по алгоритмам на С++ и только они. Наконец hr позвонила и сказала: “вы проявили себя очень хорошо, отзывы интервьюеров исключительно положительные, а последнюю секцию по алгоритмам вообще мало кто проходит — вы справились и с ней”. Мной заинтересовались команды из Браузера, Поиска, Почты и Такси. Было организовано 5 встреч с командами, в ходе которых решалось, к кому же я пойду. Под конец мне сообщили, что мой уровень — это никакой не джуниор, а мидл-разработчик, и предложили оклад, процентов на 40 превысивший мои ожидания — выше, чем был в Сбербанке. И это компания, в которой полгода назад мне отказали даже в проведении интервью.

Мое резюме за эти полгода не поменялось от слова совсем, мои знания С++ и алгоритмов не улучшились. Я совершенно точно мог бы с таким же успехом пройти все эти интервью в прошлом декабре. Мне рекомендовали подготовиться, но суммарно я потратил на подготовку меньше получаса. Декабрьские события теперь снова кажутся чем-то странным и невероятным — такими же странными и невероятными мне казались нынешние события полгода назад. Черная полоса закончилась?

В общей сложности я проработал в Сбербанке 2 месяца и 5 дней — с середины марта по середину мая. Оглядываясь сейчас в прошлое, я думаю, что это были худшие два месяца моей жизни за последние несколько лет, и не понимаю, как я вообще умудрился оказаться там после всех предыдущих мест, да еще и продержаться так долго.

В день увольнения, видимо, я просто светился от счастья. В глазах коллег была зависть. Денис сказал: “Да, круто тебе, я вот тоже бы хотел так взять и уйти с работы. Но не могу: кредит”. Дольше всего я беседовал о своем увольнении с Настей. В конце она сказала: “Да, я понимаю тебя. Знаешь, я и сама здесь работаю потому, что собираюсь в декрет, а тут зарплата хорошая и место надежное. Если бы не это, я бы тоже уволилась, делать здесь по-честному нечего”. Последний, с кем я разговаривал перед уходом, был Сережа. Он спустился покурить у дверей офиса, а заодно проводить меня, уходящего насовсем. Я рассказал ему про условия работы в тех компаниях, где я успел побывать. Он сказал, что завидует — не помню — то ли белой, то ли черной завистью.

Какая мораль? Морали много, и вся она банально и заезженно звучит, но для меня она теперь стала личным опытом, а не просто советами из книжек.

Будьте увереннее в себе. Вам лучше знать, чего вы стоите, чем кому бы то ни было. Занимайтесь в первую очередь тем, что нравится, а не тем, за что обещают больше платить (на деле может оказаться, что вовсе и не больше). Не верьте взрослым деловым дядям в костюмах, утверждающим, что вся жизнь — это боль, если ваш личный опыт показывал обратное. Ну и, наверное, если вы выпускник реально крутого вуза, а тем более ШАД — не ходите работать в Сбербанк, что ли. Я-то вас предупредил, а вот мне этого предупреждения полгода назад очень не хватило. Хотя, как говорится, it’s for you to decide.

P.S. Ни к одному из людей, упомянутых в этом тексте, я не отношусь негативно. Все они — замечательные и интересные люди. Но может быть, кому-то из них просто не повезло.